– Потому что твой умный адвокат мог использовать проблемы с психикой против тебя в суде, если бы встал вопрос об определении места жительства ребенка, – едва сдерживая ярость, произношу я. – Маша, это ужас… – обнимаю ее за плечи, ощущая внутри разверзающуюся бездну ненависти к человеку, сотворившему с моей Джульеттой подобное. Как она могла жить с этим придурком? И я, как идиот, сидел в четырех стенах, напиваясь каждый день и жалея себя, вместо того, чтобы быть рядом. Мне нужно было драться за нее, а не бежать, поджав хвост.

– Прости, что меня не было рядом. В очередной раз, – выдыхаю я в ее макушку. Она доверчиво жмется ко мне, и мне становится еще хуже.

Как мы докатились до такого, черт возьми?

На самом деле все так просто. Нужно было набраться смелости и признать наши чувства. Изменить наши жизни. Еще не поздно, но теперь придется решать гораздо больше проблем. У Солнцева есть фора. Я не знаю, что он задумал. В России у меня нет никаких связей, но я надеюсь, что мама сможет ей помочь по бюрократической части. Ее репутация безупречна. Наша семья много и часто соприкасалась с социальными службами, и у нее должны остаться знакомые, которые подскажут, как Маше вести себя, чтобы Солнцев не смог лишить ее дочери.

– Я сама во всем виновата, Марк, – тихо говорит Маша. – Но спасибо, что ты сейчас со мной. Мама говорит, ты и я – плохая идея. Особенно сейчас. Словно можно подобное прогнозировать. Пока я была дома, они все были рядом, каждую минуту. Окружили меня заботой и пониманием, но мне не становилось легче. Хуже…Я задыхалась. Только с тобой хочется жить дальше и бороться. Я словно глаза открыла, понимаешь?

– Я чувствую то же самое, Маш, – целую ее в лоб, как маленького ребенка, крепче прижимая к себе. – Мы больше не должны терять друг друга. Никогда. Мне так жаль, что я не успел, Джульетта, что приехал слишком поздно. Все из-за моей травмы. Я хотел раньше… Я думал… Я должен сказать тебе кое-что.

– Что? – с тревогой смотрит на меня Маша, а я убираю выбившуюся прядь ей за ухо. Мне хочется навсегда остаться в зале ожидания рядом с ней, как бы символично это не выглядело. По сути, вся моя жизнь – зал ожидания. Теперь я знаю, что всегда ждал только ее, но так поздно прозрел, столько совершил ошибок. Мы оба, но я – больше. Я – мужчина, ответственность на мне, даже если ошибается Маша.

– Я видел вас в Риме, Маш, – говорю я то, что никогда ей не рассказывал, не писал в письмах. – Вы только поженились. Кафе с балеринами на витражах, помнишь? Рядом с вашим отелем. Я увидел, как вы проходили мимо. Ты порхала, как прекрасная фея, и мне грудь прострелило, когда я понял, что не видел в жизни ничего и никого прекраснее тебя, я окаменел просто.Ты мне сердце тогда разбила, даже не зная, что я рядом.

– Подожди…Я помню, – Маша изумленно смотрит на меня, словно то, что я сказал не укладывается у нее в логическую цепочку мыслей. – Меня тогда словно примагнитило к этим витражам с балеринами. Этого не может быть.

– Мои пальцы были напротив твоих, Маш.

– Невероятно, – она опустила взгляд на свои ладони, словно вспоминая, погружаясь в тот день. Ее взгляд стал задумчиво-печальным, застывшим, она отвернулась, глядя в панорамное окно на отлетающие самолёты.

– Тогда бы ты ничего не смог изменить. Я его любила, – произносит она едва слышно. Мое сердце замирает на мгновение, но я должен задать еще один вопрос, который имеет для меня огромное значение.

– А сейчас, Маш? Сейчас у тебя остались к нему чувства? Если откинуть злость и обиды.

– Я не знаю, Марк. Хотела бы сказать, что нет, но не могу. То, что происходит со мной и тобой – это совсем другой мир, другая реальность и другая я. И я не могу понять с кем из вас я настоящая, Марк. Это ужасно, если честно, невыносимо больно, когда душа и сердце постоянно живут в диссонансе. Можно сойти с ума. Мне кажется, что ты был предназначен мне судьбой, если верить в такие бредовые романтичные бредни, но разорвав эту связь, мы попали в петлю времени, которая закрутила наши жизни замысловатым узлом, который мы до сих пор не можем распутать.

– Пришло время рубить, Маш, а не распутывать. Я обещаю тебе, что мы справимся вместе и больше никогда не потеряем друг друга.

«У неверности, расставаний и разводов свой этикет, унизительный и абсурдный, но стороны заняты, клятвы в вечной вражде принесены…»

Николас Спаркс. «Один день».

Мария

Месяц спустя

Я погрузилась в кошмар, из которого не было никакого выхода. И каждый день все становилось только хуже. Каждое утро начиналось со звонка моему адвокату, услуги которого я оплачивала деньгами, которые получил Марк за свой проданный в экстренном порядке Harley-Davidson. Он в порыве собирался продать и дом тоже, я с огромным трудом остановила его. Сумасшедший. Мы сняли квартиру в Москве, чтобы не ездить каждый раз на встречи с адвокатом два часа на такси туда-сюда.

Когда мы летели в самолете домой, я и не предполагала с чем столкнусь. Нет, я понимала, что все плохо, что Дима забрал Еву не просто так, но я была уверена, что смогу с ним договориться. В итоге я до сих пор ни разу его не видела и Еву тоже….

Еву тоже.

Иногда у меня сдавали нервы, и я кричала, кидаясь на стены, круша все вокруг. Марк в такие моменты не лез ко мне, не пытался успокоить. А просто ждал, когда меня отпустит. Нам не стоило жить вместе до развода, но только рядом с ним я не сходила с ума окончательно. Дома мы выдержали только неделю. Все эти сочувственные и недоумевающие взгляды, бесконечные советы и слова утешения. Я знаю, что они все хотели и хотят мне помочь. Вся моя огромная семья сплотилась и искала связи, которые помогли бы нам выстоять в противостоянии с Солнцевым.

Но с кем я сражалась на самом деле?

Кто этот человек, которого я любила, который любил меня, если верить его словам….

Прилетев в Москву, я первым делом отправилась в дом мужа, где мы прожили последний год, но меня не пустили за ворота. Остановила охрана, спорить с которой было бесполезно. Я вызвала полицию и человек из службы секьюрити предоставил полицейским документы, в которых говорилось, что Дмитрий Солнцев подал на развод, и согласно составленному брачному контракту, с момента подачи одного из супругов на развод, я автоматически теряю право на пользование имуществом мужа. Об этом пункте я уже узнала позже, когда перечитала брачный контракт. Он был составлен полностью в интересах Солнцева. Я ни на что не имела права. Если он любил меня, как мог думать о подобных вещах в день свадьбы? Или еще до… Конечно, он же составлял этот контракт заранее. Просто я не читала. Доверяла ему. Как полная дура. Адвокат по бракоразводным делам, я должна была задуматься….

Я поехала к нему в офис, но там тоже меня развернули. В квартире на Чистых прудах никого не было, замки поменяны, соседи ничего не знают. Солнцев по-прежнему на звонки не отвечал, а в полиции, куда я обратилась с заявлением о похищении дочери, мне покрутили у виска и сказали, что дочь со своим отцом, развод пока не оформлен, и значит, дела никакого нет. Если у меня есть претензии, я должна действовать через суд. Адвоката нашли быстро, не самого дорогого, но толкового, как мне показалось. Он сразу сказал, что у меня нет шансов на то, чтобы получить какое-то имущество или компенсацию от Солнцева, но за ребенка сражаться необходимо. Составили заявление, и пока ждали пока его рассмотрят, мне пришли бумаги о разводе. В России можно все, если есть деньги, но я не предполагала, что Солнцев сможет развесить со мной за две недели, с учетом того, что меня ни разу не вызвали в суд, хотя с его связями сложно чему-либо удивляться. Он забрал у меня все. Даже спортивный центр, который был оформлен на мое имя. Я опять читала договор через строчку, и многие нюансы пропустила, хотя тоже училась на юриста. Идиотка. Солнцеву удалось доказать, что бизнес был куплен на его средства, заработанные до заключения брака со мной. Устроил какую-то внеплановую проверку в центре, в ходе которой выявили нарушения, завели судебное разбирательство и заблокировали все счета. Я понимала, что он делает. Очень хорошо и четко понимала и логику, и каждый новый ход с его стороны. Из-за ширмы, за которой он прятался вместе с моей дочерью. Он хотел оставить меня без средств к существованию. По сути у меня были только те вещи, которые я забрала, когда уезжала с Евой к матери. Пара сумок и все. Наличные давно кончились, бизнес отошел ему. Здесь, конечно, не все безнадежно. И мне полагаются те средства, которые я заработала, но так как счета заморожены, нужно ждать, когда закончатся все эти судебные тяжбы по подставным нарушениям. Дима играл грязно, но я другого и не ожидала от него. Я подавала иск за иском, обращалась в социальные службы, на что получала самые нелепые отписки. Сергей Алешин, мой адвокат сказал, что до суда по определению места жительства ребенка бесполезно дергаться, и стоит тратить силы на то, чтобы хорошо подготовиться к сложному противостоянию. Он посоветовал мне устроиться на работу, снять приличную квартиру, в которой бы имелась отдельная комната для ребенка и постараться не влипать ни в какие сомнительные ситуации, не предпринимать необдуманных действий и просто ждать.